Дальневосточные красавцы остерегаются брать пир неуклонно из рук. 11 января во всем мире отмечался число заповедников и национальных парков. Корреспондент «Вечерней Москвы» отправилась в Лосиный остров – беспримерный на территории столицы национальный парк. Официально лес закрыт для посещений, Но корреспонденты «ВМ» убедились: если весьма хочется, то дозволительно не только выучить на территорию биостанции, Но и покормить с руки ватага оленей. «Не домой, не на суп, а к оленям в гости. И морковку им несу зa молодой хвостик», — пыхтелка в духе Маяковского сложилась по дороге в Лосиный остров. От ВДНХ на маршрутке до поселка Дружба, а дальше — пешком, по свежевыпавшему снегу, до КПП со шлагбаумом, где черной проталиной сидит на снегу лохматый кроткий пес. Зима — на Лосиной биостанции — самое лучшее время года. Здесь дозволено понимать не только лосей, Но и целое вереница дальневосточных пятнистых оленей. Иван Юткин — егерь бес бороды и очень вторично молодой, — ведет нас на экскурсию. — Оленей около нас — двести особей, — говорит провожатый. — Их с Дальнего Востока привезли паки в 1960-х годах. Им тогда хорошо, сытно. И людей не боятся. Сами увидите. По левую руку раскинулось замерзшее трясина с камышами. По правую – забор березово-елового леса. атмосфера звенит. Это мятель качает ососулившиеся камыши и разноцветные стеклянные шары на елках. — Обратите внимание, елки мы сами игрушками украшали. свежий год все- таки, — не бес гордости говорит егерь. По оленьей тропе, прочерченной острыми копытцами на снегу, углубляемся в бор и попадаем в зимнюю сказку. За короткий изгородью — целое гурт оленей. за зимней створожившийся шубы белых пятен на боках чуть не не видно, зато роскошная костяная растительность на головах — превосходит все ожидания. Коленкоровый двенадцатитомник Маяковского посреди двух роговеток уместился бы впритык. Величавые рогоносцы лениво жуют ворох сена, безрогие самки лежат, поджав под себя тонкие ноги. Похожие на сатиров, маленькие лохматые оленята-сеголетки высовывают мордочки за берез. Это — тот настоящий егерский участок, гораздо олени холодной зимой приходят на подкормку. — гораздо побежала! — хватает меня зa плечо провожатый, Кагда я, завидев двинувшегося в мою сторону красавца — с- гигантскими-рогами, пытаюсь спастись бегством… Скрипит снег, хрустит морковка. Дальневосточные красавцы остерегаются брать пир откровенный из рук, зато на отдаление вытянутой руки подходят спокойно. Роют носом снег, выискивая оранжевые кусочки, разговаривают со мной, издавая голос сломанной коряги. Поднимают смешную, заснеженную морду и вопросительно смотрят торчком в глаза: как разве морковка закончилась? начинать как вам не стыдно. К счастью, сюда уже подбирается супружеская чета лыжников с новогодним кульком. — А мы сюда почасту ходим. Оленям яблочки носим. А где зимой олени яблок поедят? — говорит заботливая лыжница.Дальневосточные красавцы остерегаются брать пир неуклонно из рук. 11 января во всем мире отмечался погода заповедников и национальных парков. Корреспондент «Вечерней Москвы» отправилась в Лосиный остров – беспримерный на территории столицы национальный парк. Официально сквер закрыт для посещений, Но корреспонденты «ВМ» убедились: если неимоверно хочется, то дозволено не только выучить на территорию биостанции, Но и покормить с руки руно оленей. «Не домой, не на суп, а к оленям в гости. И морковку им несу зa молодой хвостик», — пыхтелка в духе Маяковского сложилась по дороге в Лосиный остров. От ВДНХ на маршрутке до поселка Дружба, а дальше — пешком, по свежевыпавшему снегу, до КПП со шлагбаумом, где черной проталиной сидит на снегу лохматый кроткий пес. Зима — на Лосиной биостанции — самое лучшее время года. Здесь дозволительно понимать не только лосей, Но и целое рой дальневосточных пятнистых оленей. Иван Юткин — егерь бес бороды и очень паки молодой, — ведет нас на экскурсию. — Оленей около нас — двести особей, — говорит провожатый. — Их с Дальнего Востока привезли снова в 1960-х годах. Им тогда хорошо, сытно. И людей не боятся. Сами увидите. По левую руку раскинулось замерзшее топь с камышами. По правую – забор березово-елового леса. атмосфера звенит. Это мятель качает ососулившиеся камыши и разноцветные стеклянные шары на елках. — Обратите внимание, елки мы сами игрушками украшали. новоявленный год все- таки, — не бес гордости говорит егерь. По оленьей тропе, прочерченной острыми копытцами на снегу, углубляемся в дрова и попадаем в зимнюю сказку. За короткий изгородью — целое рой оленей. за зимней частый шубы белых пятен на боках едва не не видно, зато роскошная костяная растительность на головах — превосходит все ожидания. Коленкоровый двенадцатитомник Маяковского посреди двух роговеток уместился бы впритык. Величавые рогоносцы лениво жуют куча сена, безрогие самки лежат, поджав под себя тонкие ноги. Похожие на сатиров, маленькие лохматые оленята-сеголетки высовывают мордочки за берез. Это — тот настоящий егерский участок, гораздо олени холодной зимой приходят на подкормку. — гораздо побежала! — хватает меня зa плечо провожатый, Кагда я, завидев двинувшегося в мою сторону красавца — с- гигантскими-рогами, пытаюсь спастись бегством… Скрипит снег, хрустит морковка. Дальневосточные красавцы остерегаются брать пир неуклонно из рук, зато на отдаление вытянутой руки подходят спокойно. Роют носом снег, выискивая оранжевые кусочки, разговаривают со мной, издавая голос сломанной коряги. Поднимают смешную, заснеженную морду и вопросительно смотрят торчмя в глаза: как разве морковка закончилась? начинать как вам не стыдно. К счастью, сюда уже подбирается супружеская двое лыжников с новогодним кульком. — А мы сюда почасту ходим. Оленям яблочки носим. А где зимой олени яблок поедят? — говорит заботливая лыжница.